Ночью промелькнула цитата в моей твиттер-ленте: Требуем отделения корпораций от государства. Это самая медиагеничная фраза, которую я слышал за долгое время, и она мне сразу понравилась. Цитата была в контексте движения Occupy Wall Street, но она относится ко всему, что мы делаем.

В Пиратской партии Швеции мы иногда говорил о Пути Лессига и его отношению к нашему опыту. Лоуренс Лессиг начал с создания Creative Commons и через десять лет понял, что нужно больше, чтобы бороться с прониновением всюду монополии авторского права, что это симптом намного большей проблемы. Теперь он полностью занят борьбой с коррупцией. У нас похожий опыт, хотя мы избрали другой путь: пока Лессиг и ему подобные пытаются исправить систему снаружи, мы пытаемся ее исправить, выгнав коррумпированных политиков и их власть изнутри.

Проблема не обязательно в парламенте. Проблема в том, что реальная власть принадлежит не парламенту. Да. Прочитайте это еще раз: проблема в том, что реальная власть принадлежит не парламенту. Борясь с патентами на программное обеспечение в Европе, наш нынешний депутат Европейского Парламента был одет в майку со слоганом “Власть парламенту”. Это очень актуально.

Вот в чем дело.

Мы голосуем за депутатов, чтобы они в парламенте принимали решения, которые соотвествуют интересам общества. Проблема в том, что ни один человек не может быть знающим во всех областях, поэтому избранные парламентарии зависят от вспомогательных материалов для анализа ситуации в ракурсе их идеологии и приоритетов. Эти вспомогательные материалы предоставляются чиновниками, которые должны быть аполитичными.

Тут и наступает время корпоративных лобби. Они знают, как ухаживать за невидимыми чиновниками, которые не несут никакой отвественности, предоставив им “полезные материалы”, которые дают совершенно искривленное представление о реальности. Они знают то, что католическая церковь знала в средние века до книгопечатания: если вы можете контролировать знания тех, кто принимает решения, то вы контролируете их решения. Это все происходит вне зоны видимости и коррумпирует всю систему.

Поэтому парламент не имеет реальной власти. Власть у тех, кто предоставляет парламенту вспомогательные материалы для принятия решений. У безымянных. Не несущих ответсвенность. Обольщенных.

Что еще хуже: совсем нередко у чиновников есть свои цели. Я иногда встречаю чиновников, которые заняты вопросами монополии авторского права и патенов. В разговоре с одним из них, Кристофером Демери (Christoffer Démery) из Министерства юстиции, он сказал то, что я никогда не забуду: “Наши взгляды на вопрос [монополии авторского права] не совпадают с вашими.” Он открыто придерживался сильных политических убеждений по вопросу, в котором он предоставляет вспомогательные материалы избранным парламентариям. Стэфан Йоханссон (Stefan Johansson), один из его колег, нередко выступал перед Ассоциацией авторского права Швеции. Оба связаны с интересами американской индустрии по укреплению монополии авторского права (видно по ссылкам).

Этот процесс ясно показывает коррупцию в самой системе, а не только названых людей.

Еще хуже, когда исполнительная власть даже не смотрит на это как на проблему. Когда Беатриса Аск, Министр юстиции Швеции, объявила о новых правах (швед.) для индустрии авторского права, которые даже превышают права шведской полиции, она провела пресс-конференцию в оффисе лоббистов авторского права – где сами лоббисты были ассистентами, которые поясняли подробности для прессы! Когда коррупция достигает уровня, где министры не понимают, что это Большая Коррупция прямо перед телекамерами, что министр не должен вот так подавать новый закон, то ясно, что все идет наперекосяк.

Так что да:

Требуем отделения корпораций от государства.